Она. А если вам некуда деться?

Ж2. Как это некуда деться?

Она. Ну, если, к примеру, вы едете в одном купе или сидите вместе на работе? Или лежите в одной палате в больнице? Или делите камеру?..

Ж2. Я стараюсь не обращать внимания. Мои глаза смотрят, но не видят.

М2. В самом деле. Так поступают все. Не фокусируются. Нет этого — и всё тут. Не существует.

Он. Весь человек не существует?

Ж1. Вообще-то говоря… если у человека такие уши или зубы, значит, и в нем самом…

Ж2. Возможно. Только я не трачу время на рассуждения. Зачем усложнять себе жизнь? Я отделываюсь от таких людей, вот и все. Я их ликвидирую. Так, во всяком случае, поступаю я. Может, кому-то и нравится… всегда есть любители…

Она. А вас это не смущает?

Ж2. Почему это должно меня смущать? Я, знаете ли, небольшая охотница рассуждать, не интеллектуалка… Я подчиняюсь инстинкту…

Ж3. Как и все женщины…

Ж1. Или художники. Особенно великие. Так или иначе, все сильные личности… Завоеватели…

Он. Ты знаешь, что нам мешает? Мы слишком робкие. Непритязательные.

Ж2. Совершенно верно.

М2. К тому же у вас отсутствует логика. Вы доверяете исключительно тому, что чувствуете. А когда это подводит вас к каким-то выводам… вы упираетесь… «Ой, нет, только не это!»… Вы пугаетесь, говорите, что не должны… Судите сами: из ничего, поддавшись одному только чувству, он сотворил преступление… А в самом деле, почему бы нет? Он прав…

Она. Настоящее преступление. А ведь здорово. Преступление как таковое. Нечто грандиозное. Предусмотренное всеми законами. А мы тут… со своими «иссмами»… Ни к чему серьезному они нас не приведут…

Он. «Иссм»… если исследовать корни… можно прийти…

Она (совсем тихо). К невыразимому. К тому, что не имеет названия. Что нигде не оговорено. Никем не запрещено.

Он. Что-то ускользающее… проскальзывающее между пальцами…

Она. Уловить это можно лишь на мгновение. Романтиссм… Капиталиссм. Синдикалиссм. Структуралиссм. Окончание иссм. Они его растягивают, произносят как-то с присвистом… Оно напоминает хвост скорпиона. Жалит нас… впрыскивает яд… будто в наказание… за эти самые слова… за эти окончания…

Он. Они исподволь пытаются уничтожить в нас… О, это, конечно, безумие, совершенное безрассудство… уничтожить в нас жизненный импульс…

Она. Потихонечку, украдкой, незаметно.

Он. Они пытаются уязвить в нас… попрать… что-то другое…

Она. То, что они всеми силами своей души ненавидят… оба ненавидят…

Он. Определенный стиль жизни… образ мысли… (Приглушенно.) Самоё мысль… Они хотят свести на нет… изничтожить…

Она. И чтобы им это сошло с рук. Чтобы мы не могли и пальцем шевельнуть… чтобы не посмели… чтобы сами себя безумцами считали…

Он. И никто! Никто не может нам помочь.

М2 (со смехом). Вы никогда не пытались поговорить с ними об этом?

Он. Поговорить об этом? С Дюбюи?

М2. На вашем месте я бы взял быка за рога, чтобы посмотреть, что из этого выйдет. Я бы сказал ему: «Произносите «изм», а не «иссм», дружище. Ваше «иссм» действует мне на нервы».

Она (со смехом). Я даже подумать об этом не могу, меня нервный смех разбирает. Да он после этого вызовет «скорую помощь» и отправит нас в больницу…

Он. Вот уж точно. В соответствующую больницу… (Смеется.) Нет, об этом нечего и думать…

М3. Они правы. При наших законах они заранее обречены на поражение. Что им нужно, так это…

М2. Я думал об этом. У них так развито чувство… у вас так развито чувство законности, что вам следовало бы…

Он (понизив голос). Надо, чтобы этот способ попирать, уязвлять… чтобы эта особенность речи… каралась законом.

Она. Да-да, именно, этот затаенный порыв, стремление уязвить, уничтожить… потребность сделать гадость… именно за это… при всеобщем одобрении… схватить их… держать…

Он. Заставить признаться…

Она. Ах, какое это было бы облегчение…

Он. Да, искоренить в них… Выставить на всеобщее обозрение… Вытравить… Сжечь…

Она. Это бы всех нас очистило. Излечило бы. И их. И нас. Мы могли бы даже простить…

Ж3. Простить? Нет, думаю, тут вы ошибаетесь. Это немедленно вылезет в другом месте. Вместо «иссмов» будет что-нибудь другое. Поверьте, появится что-нибудь новое…

Ж1. В самом деле. Подобные вещи — их вырывают с корнем в одном месте, так они пробиваются в другом.

Ж2. Вы думаете?

Ж1. Я совершенно убеждена. Это как метастазы… «Иссм» — это лишь признак. Симптом.

Она. Да-да. Иссм… иссм… Как маленький прыщик, возвещающий о начале чумы…

Ж3. Как ничтожное отступление от правил приличия, которое свидетельствует об отсутствии воспитания…

Ж1. Вот-вот. И позволяет мгновенно и безошибочно распознать человека…

Он. Именно, вы абсолютно правы. Распознать. Отнести к особой категории. К закрытой категории. Поместить в клетку. Мы останемся снаружи. А он будет в карцере.

Она. И мы… мы будем наблюдать за ним в окошко. Вон он, обвиняемый: бритая голова, одежда арестанта, бирка с номером… А что он такого сделал? Он говорил «иссм», упирая на «ссм». Он специально так делает, чтобы низвергнуть, уничтожить… Отныне это наказуемо — официально. «Иссм» — этого довольно. Других доказательств не требуется. Теперь вы никуда не денетесь. И не думайте сбежать. Вас крепко держат. Вас раскусили. Доподлинно известно: вы — враги. Вы осмелились… исподтишка, как всегда, полагая, что никто не заметит… Ведь именно так вы поступали прежде, а? Когда думали, что вам все дозволено? А теперь вас разоблачили, теперь всё как на ладони: вас определили, классифицировали, дали название. Это называется зло. Вы и есть зло.

Он тихонько смеется.

Она. Что ты смеешься?

Он. Ты смешная. Напоминаешь лягушку. Раздуваешься, раздуваешься… Достаточно, чтобы перед тобой были они… И вот ты уже готова их растерзать, испепелить… Забавно… Когда они здесь… Если б только кто-нибудь позволил себе с ними… хоть малейшее… Я уж не говорю о каком-нибудь несчастном «иссме»… Ты бы тут же вмешалась… как заботливая мамаша… Только не при мне, я этого никогда не допущу… стыдно… они такие добрые, такие милые… (Передразнивая ее.) «…Это наши друзья, не забывайте об этом… Помнишь, как мы гуляли по берегу и вдруг он наклонился… низко-низко… и так порывисто… В этом чувствовалось какое-то особое почитание… Но не сорвал… а только наклонился, чтобы рассмотреть… Помнишь?.. Уже только за это…»

Она (с грустью). Вы правы… Я любила его.

М2. Так любите и сейчас.

Она. Да-да, благодарю за совет… но вот тут-то… я вам уже говорила… когда мне кажется, будто мне это наконец удалось… тут вдруг… точно волна какая-то, что-то вроде